Вепрь - 2 [СИ] - Константин Калбанов

— Горазд! Радость-то какая.

Беляна всплеснув руками, тут же бросилась обнимать покрытого толстым слоем пыли сына, тот попытался было отстранить ее, да куда-а та-ам, вцепилась как репей. А там и ребятки подоспели с громким криком облепив, старшего. Из-за угла дома степенно появился Богдан, оглаживая усы и бороду. Ему по возрасту и положению вроде как прыгать и бросаться в объятия не полагается, но видно, что очень хочется, глазки устремленные на Виктора блестят такой радостью, огнем и задором, словно родню близкую и любимую встречает. Может оно и так.

После уничтожения непосредственных виновников, Богдан сильно изменился, стал более аккуратным, в глазах появился блеск присущий человеку живущему полной жизнью и всем довольному. Все больше замкнутый, и вечно хмурый мужчина, словно приобразился, осунувшиеся плечи расправились, а слегка приволакивающая походка, стала размеренной и степенной. Отпустило мужика, ну и слава Богу. А вот Виктор все еще чувствовал, что его никак не отпускает, зубами уже не скрежещет, но вот прибить пару тройку гульдов нипочем не откажется, даже с превеликим удовольствием.

— Ой, ребятки, проходите. Мы сейчас мигом. Только недавно караван отправили, но у нас на леднике пельмени, мы мигом, пока умоетесь с дороги, они уж и поспеют. Ну чего улыбаетесь охламоны?

А чего им не улыбаться, они уж давно позабыть успели что такое дом. То по лесам шастали, потом с Добролюбом по Гульдии метались, а как только чуть вспомнили об уюте домашнего очага, когда поселились на постоялом дворе, нарисовался Градимир, со службой государевой. Больше месяца они провели в походах и разъездах, практически и не бывая в крепости, хотя там имелось у них отдельное жилье, в виде большой избы и подворья. Воевода рассудил здраво, коли разведка, так и надлежит ей заниматься разведкой, а не за стенами отсиживаться, вот парни и шерстили округу из конца в конец.

Сходили в Гульдию, поразведали, что там, да как. Опасно правда. После последнего их рейда соседи все еще не успокоились, но как говорится: назвался груздем, полезай в кузов. Из того, что удалось вызнать, войны в этом году можно было не ждать. Кто знает, может и их стараниями. Впрочем, много чести. Не готовы они вот и вся недолга.

По возвращении, им даже не дали и пары дней роздыха в свеже отстроенной избе, воевода опять погнал в поле. Злые на всех и вся, парни за пару недель спеленали и доставили пред ясны очи Градимира, три ватаги контрабандистов. Оно, ватаги громко сказано, публика эта огласки не любит, потому действуют группами по три-четыре человека. Про них вроде все давно все знали, а за руку взять ни разу так и не удавалось. Но как говорится, сколько веревочке не виться… Вот и размотали клубок новые разведчики Обережной.

Думали хоть теперь, отдохнут, но воевода опять погнал за стены. Когда он обозначал задачу, Виктор не выдержал. Нет, все понятно, элитное подразделение со специфическими задачами, опять же, результативность на высоте, а у нас как — кто везет, того и грузим. То же, что люди не железные, начальству вроде как и невдомек, давай-давай, через не могу, через не хочу, только бы результат, вот и Градимир похоже ничем не отличался от остальных. Завелась в уезде новая ватага лихих. Надо бы разобраться, да на суд полкового воеводы представить.

Посадские веки вечные гоняться будут, а эти аспиды уж на один караван напали, насилу купец отбился. Неудача у татей вышла. Значит, в скорости опять полезут на дорогу, или деревеньку какую пограбят, жить-то чем-то нужно. Справедливости ради, нужно заметить, что и конная сотня, не отсиживалась в казармах, а была направлена на патрулирование тракта, но так банду не взять, это понимали все.

Делать нечего. Не прожив в своем новом подворье и пары дней, выдвинулись в новый поход и уж неделю колесили по уезду, в тщетных попытках выйти на ватагу. Наконец, Виктор решил плюнуть на все и дать людям двухдневный отдых, не роботы ведь в самом деле. К тому же, не мешало взглянуть как там все на постоялом дворе, народ вроде и не догадывается, но ведь он там хозяин.

Едва только слегка привели себя в порядок, как поспели и пельмени, на которые все дружно и навалились. Виктор очень их любил, но как выяснилось процесс их приготовления здесь был очень трудоемким, потому как мясо измельчалось ножами. Ну какая производительность тут может быть, для одной семьи намаешься их делать, чего уж говорить о той прорве народа, что теперь здесь обреталось. Но проблему решили. Волков и Орехин, разработали и воплотили в металле первую в этом мире мясорубку. Все детали изготовили из бронзы, ножи и матрицу с отверстиями ясное дело из стали. Теперь здесь даже постояльцам могли предложить это блюдо, так любимое у славен, а пожалуй и не только, иноземцы уплетали это кушанье так, что за ушами трещало. Опять же приготовить можно очень быстро. Вот так и вышло, что пельмени превратились чуть не в дежурное блюдо их заведения.

Баня! Как много в этом звуке… Ну да, не из той оперы, но зато как в тему. Разомлевшие после нескольких посещений парилки и барахтанья в прудике, они сидели на завалинке, розовые, словно поросята и довольные собой. Нет, не все плохо в этом мире, коли есть банька и возможность одеться в чистое. Сейчас у них в наличии было только исподнее, остальное Беляна волевым решением отправила в стирку, тут же переквалифицировав прислуживавших девок в прачек. Но к завтрему, они будут полностью переодеты, а сегодня чего же, можно и так, чай не светят хозяйством на всю округу и ладно.

Когда парни потянулись от бани расползаясь по подворью, видевшие их не удержались от улыбок и откровенных подтруниваний. А вы представьте себе, крепких парней в исподнем и при полной воинской справе. Вот, вот, как тут не смеяться. Но только привычка никогда не расставаться с оружием им уж в кровь въелась, они без него себя чувствовали голыми.

Виктор на их фоне выглядел куда как лучше. Ему-то проще, это они все свое имущество и сменную одежду в том числе, в Обережную уволокли и сейчас оставили под присмотром у Бабки Любавы, а у него имелась смена и здесь. Так что отмытый и посвежевший и выбритый, Волков направился в мастерскую. Он решил регулярно бриться, так было куда приличнее, чем с куцей бородой, еще больше подчеркивающей его уродство.

— Как у тебя тут дела Богдан?

— Так потихоньку, — по выработавшейся привычке, оглаживая бороду ответил кузнец.

— А поточнее?

— Наладили мы вам еще гранат, да вот пять десятков надствольных соорудили. Руку уж набили, так что дальше можно будет и больше. Да, вот взгляни, ты просил насечку сделать иную, чтобы как их, этих, сегментов было поболее, вот такое у нас получилось.

— А что ладно получилось, — довольно произнес Виктор вертя в руках ребристую чугунную чушку, с насечкой в виде квадратиков со стороной не больше сантиметра.

Вопрос с количеством осколков в условиях, когда доступно было только одно взрывчатое вещество в виде черного пороха, был животрепещущим. Ну не было его достаточно, чтобы разрывать металл на множество осколков, слабоват он для этого. Этот недостаток выявился в ходе применения гранат, было несколько случаев, и здесь они полевые испытания проходили. Оставалось только делать более частую насечку, чтобы помочь слабому заряду.

— Что с минометом? Небось забросил?

— Ну, тут без тебя больно тяжко. Мысль-то я понял, но с тобой оно сподручнее получилось бы.

— Ничего, ты у нас тоже не лаптем щи хлебаешь.

— Ну так, значит так, — безнадежно махнул рукой кузнец, понимая, что выхода иного как лично тем заниматься у него не было.

— Да не сокрушайся ты так. Главное добейся того, чтобы мины вылетали из ствола и летели одинаково, а как там быть с прицелом я разберусь.

— Хм. С прицелом я и сам разберусь, чай так же будет как и на карабинах, когда с закрытого места запускаешь.

— Все верно, мысль ты уловил. Кстати, а как у тебя дела с инструментом? Не начал еще ладить? Разбойные-то мои деньги они не вечные. Нужно начинать зарабатывать, а мы пока только тратим. Да и служить всю жизнь я не хочу, не по мне ходить под кем-то, а так, мне оттуда дорожка только одна, коли производство какое мануфактурное сумею наладить.

— Тут какое дело, Добролюб. Боярич Градимир нас недавно посетил, привез два десятка мушкетов, да пистолей четыре десятка, из своих личных, да заказал переделку кресал как у наших ребяток. Так что работы у нас сейчас прорва, не успеваем поворачиваться. Выходит заработок-то пошел.

— Ты про пули и остальное ему ничего не сказывал?

— Как ты и велел, ни слова. Да и не взялся бы я за то, но как отказать бояричу. Это почитай самому полковому воеводе отказать, ить ясно, что своих боевых холопов вооружить хотят.

— И что, так ничего и не спрашивал?

— Спрашивал, как же. Все допытывался, нет ли какого секрета, что твои хлопцы так метко стреляют. Но я сказал, что про то не ведаю, а метко стреляют де наверное потому что целую прорву пороха извели.